– Катерина, какие техники вы используете для работы с внутренним сопротивлением клиентов? Как удаётся находить и прорабатывать корневые причины ступора?


– Техники я использую в работе очень разные, потому что обладаю богатым арсеналом.

Это могут быть трансовые и поведенческие техники, профессиональные вопросы к клиенту об абсолютно разных областях его жизни, которые он, возможно, никогда не связывал со своим актуальным состоянием и не видел взаимосвязи.

Я всегда подбираю индивидуально. Все инструменты помогают мне разобраться в том, что является корневой причиной конкретного ступора, потому что когда распаковывается что-то одно и прорабатывается, дальше происходит рост и внутреннее развитие, а затем мы натыкаемся на новые слои защит.

Психика, она как система защит хранилища в банке, имеет зоны доступа. Я использую абсолютно разные техники в каждом конкретном случае, и они подбираются под клиента и под его запрос.

И телесные техники, и что-то из когнитивно-поведенческой терапии, и образные техники, и арт-методы, могу использовать расстановочные элементы – мне главное, чтобы для клиента это было доступно в силу всяческих его особенностей.

– Расскажите подробнее про процесс диагностики ограничений. Почему так важно найти именно корневое ограничение? Как понять, что вы нашли именно его?

Дмитрий:

– В трекинге понятие ограничения всегда напрямую связано с конкретной целью. Ниже – четыре базовых критерия ограничения:

1. Не позволяет этому бизнесу или личности развиваться до цели.
2. Наносит ущерб, который можно оцифровать.
3. У ограничения есть хозяин или точное место нахождения.
4. Отсутствие чего-либо не является ограничением.

Приведу простой пример. Я не умею плавать и хочу пробежать марафон. В этом случае отсутствие навыка держаться на воде не является ограничением для участия в марафоне.

Под «корневым» понимается главное ограничение. Оно в наибольшей степени препятствует достижению цели. Например, очень сильный страх неудачи. Он блокирует движение к цели, хотя в наличии все необходимые ресурсы и путь к ней открыт.

Каждое выявленное ограничение мы оцениваем по степени негативного влияния на желаемый результат или цель. Другими словами, какие произойдут изменения, когда ограничение снято. Здесь очень важно участие кого-то извне, чтобы исключить ложные предпосылки и убеждения.

Катерина:

– Кажется, что «корневое ограничение» – это фраза из Диминого подхода, тем не менее, я отвечу на этот вопрос с точки зрения психолога.

Когда мы исследуем запрос, то приходим к корневому ограничению или к некой базовой травме, в которой у человека перестала течь энергия. Мы сразу это чувствуем по тому, как человек реагирует: у него включаются психологические защиты, начинается непонимание или уход разговора в другую сторону, и много-много других действий в поведении человека, которые говорят о том, что это оно.

В момент же, когда это корневое ограничение прорабатывается, ситуация внутри и снаружи меняется. Сам человек замечает это по тому, как он начинает действовать в социуме, то есть его поведенческие реакции, его внутреннее состояние меняются.

Становится легче, спокойнее, и, возможно, какие-то ситуации, которые регулярно провоцировали, вообще исчезают из поля.

Я придерживаюсь точки зрения, что всё в нашем мире является проекцией нашего внутреннего состояния, и, соответственно, любые триггерные для нас ситуации появляются ровно для того, чтобы мы проработали внутри себя что-то.

При проработке корневого ограничения такие ситуации либо уходят из жизни, либо сам человек замечает, что ему становится спокойно в ситуациях, где раньше возникали сильные эмоции.

– Катерина, как удаётся сохранять продуктивность клиентов в стрессовых ситуациях? Есть ли какие-то особенные техники для этого?

– Безусловно, каждому своё.

Я использую и телесные, и дыхательные техники, и заземление через наработанные в терапии индивидуальные схемы.

На сессиях мы прорабатываем стрессовые ситуации, нарабатываем новые нейронные цепочки реакций. Мы с клиентом тренируем мозг, для того чтобы в момент возникновения стрессовой ситуации, которая раньше всегда выбивала из колеи, человек мог, опираясь на новый опыт реагирования, быть эффективным и устойчивым.

Я очень люблю процессуально-ориентированную психологию. Я очень люблю телесно-ориентированные практики и техники из травматерапии.

Мне важно, чтобы после работы со мной все системы человека срабатывали эффективно и в обычной жизни, и в стрессовых ситуациях, поэтому я делаю акцент на всех аспектах реагирования: начиная с того, что для человека максимально доступно в данный момент.

Это и тело, и образы, и мысли, и ощущения. А также поведенческие стратегии, которые можно применять в любых ситуациях.

У меня есть опыт работы с зависимыми, я работала в реабилитационном центре, я точно знаю, что мои методы работы эффективны и просты в использовании при должном уровне мотивации самого клиента.

В общем, каждый раз подбираю индивидуально – главное, чтобы сработало конкретному человеку.

– Вы упомянули про «единое поддерживающее поле». Как создаётся такая атмосфера во время работы? Это происходит естественно или есть специальные методики?

Катерина:

– Поддерживающее поле формируется и из наших профессиональных компетенций, и из личностных качеств.

Эмпатийное слушание, корректный опрос, выявление актуального запроса, чувствование момента – всё это выстраивалось внутри каждого из нас годами.

И практические наработки, и твёрдый вектор на внутренний рост и развитие, осуществляемый через очень разные методы – от индивидуальной терапии до шаманизма.

Это наша экспертиза, энергия, с которой мы входим в работу с Человеком. Наш внутренний настрой на то, чтобы человек получил результат, потому что нам это тоже интересно.

Мы любим работать на результат. Мы через это тоже растем и расширяемся.

Каждый человек – Вселенная, и в наших силах подсвечивать, через что он может соединяться внутри себя с этим состоянием, творить из него и получать финансовое подтверждение.

Мы движемся к новым результатам вместе с клиентом, ценим и поддерживаем внутренний вклад личности в то, чтобы расти.

Нам радостно создавать и держать это поле. В процессе – обучая человека быть опорным и устойчивым в разных жизненных ситуациях. Создавать для себя самостоятельно те условия, при которых творить, развиваться, расти – комфортно и безопасно.

В нашей жизни бывают очень разные взаимоотношения. Атмосфера в семье и в компании может быть разной, не всегда поддерживающей. К сожалению, не всегда наши близкие заинтересованы в нашем развитии.

Любая система настроена на гомеостаз, то есть сохранение и удержание того, что есть. При этом точно так же она настроена и на развитие.

Мы же создаём безопасную среду для развития, поддерживающее и помогающее пространство, чтобы справиться как с внутренним сопротивлением, так и с внешними жизненными обстоятельствами.

– Катерина, как происходит процесс осознания и проработки страхов? Сколько времени обычно требуется на это?

– В процессе диагностики страхи и сопротивление проявляются быстро. По крайней мере, мы их быстро распознаём.

Время занимает процесс выведения всех внутренних преград на осознанный уровень клиента и снятие с них остроты реакции.

Потом пойти в телесные реакции, посмотреть, насколько давно человек с этим страхом живёт, и, в зависимости от этого, будем инвестировать время в то, чтобы этот страх исцелить.

Есть очень разные методы для этого.

Ко мне однажды пришла женщина со страхом полётов, и через восемь месяцев она полетела на самолёте. В её 40 это был первый полёт.

Я считаю, что это был большой путь, который она самоотверженно шла, и сейчас летает по мере необходимости.

Для кого-то страх – это погладить собаку, и есть много методов по тому, как перестать бояться собак. Эта работа может занять немного времени.

Я всё же за мягкие техники работы. Я уверена, что есть страхи, с которыми нужно разбираться, а есть страхи, которые жить не мешают.

Если же сам человек заинтересован в том, чтобы их проработать, со своей стороны я приложу все навыки и умения, чтобы процесс прошёл максимально быстро и эффективно.

Каждый раз это очень индивидуальная история – от одной сессии и до восьми месяцев, как в вышеупомянутой истории.


– Как вы определяете готовность клиента к изменениям? Что самое важное в этом процессе?

Дмитрий:

– Ключевыми индикаторами готовности активно идти в изменения являются: сила намерения и уровень амбиций.

Сила намерения не зря на первом месте. Без сильного намерения у изменений нет шансов случиться.

Уровень амбиций определяется масштабом целей и сроками их достижения.

Проверочные вопросы здесь: «Что будешь делать с этим?», «Что будешь делать, если не получится?» или «А если это займёт в 2–3–4 раза больше времени?»

Катерина:

– В моём случае, когда клиент уже дошёл до терапии, это говорит о том, что он настроен на разрешение той ситуации, в которой он сейчас находится.

Если он уже пришёл, он уже осознаёт, что ему в ней дискомфортно.

Мне везёт на клиентов – это всегда осознанные люди.

Конечно, в процессе работы возникает сопротивление, даже при большом желании двигаться вперёд. Мы его обрабатываем, проживаем, я помогаю человеку выйти из своей устаревшей, тесной внутренней реальности и показать то качество жизни, в котором он может быть.

Если какие-то страхи или деструктивные программы перестают влиять на жизнь, то человек видит иначе её рисунок.

Постепенно начинает верить, что для него это возможно, а потом научается жить в своей новой реальности.

Собственно, на этом терапия и завершается.


– Если бы кто-то сейчас сомневался в необходимости такой работы, что бы вы сказали? Почему ваша связка «трекер + психолог» действительно может изменить ситуацию?

Дмитрий:
– Сомнение – это абсолютно нормальная реакция.

Связка «трекер + психолог» помогает быстрее выйти на корневое ограничение, чтобы затем «расшить» его и ускориться.

Таким образом, появляется возможность совершить свой качественный скачок быстрее и увереннее.

И здесь мы опять возвращаемся к силе намерения и уровню амбиций.

Как хочется двигаться к цели? Комфортно прогуливаться или стремительно бежать?

Катерина:

– Я бы сказала, что любой комплексный подход – это благо.

При работе с чем угодно – будь то здоровье, будь то работа с целями, будь то какие-то материальные задачи, проблемы в отношениях, конфликтные ситуации и так далее – я всегда за комплексный подход.

Я знаю, что можно годами работать в личной терапии и не продвигаться к поставленным целям в реальной жизни.

Также я знаю тех, кто создал капитал, а потом ночами мучается паническими атаками, отсутствием отношений, живёт в регулярных конфликтах с родительской семьёй или с бывшими жёнами, мужьями, или отсутствием контакта с детьми из предыдущих браков, и так далее.

Ни одно, ни другое не делает нас счастливыми.

Я всегда за то, чтобы человек был целостен и счастлив.

Для меня работа трекера и психолога – это идеальный вариант достижения своей цели, сохраняя и развивая себя не через насилие и истощение, а через поддержку, укрепление воли и ясное видение Пути.


– Как вы справляетесь с ситуациями, когда клиент после диагностики понимает, что пока не готов к изменениям?

Дмитрий:

– Каждую диагностику мы завершаем вопросом про три сильных шага, которые клиент решает сделать в самое ближайшее время.

Если клиент решает «оставить всё как есть», относимся к этому с принятием. Для очень многих это вполне себе рабочая стратегия.

В таких случаях я обычно рекомендую прогнать своё окончательное решение через квадрат Декарта. Для этого достаточно задать себе 4 вопроса:

1. Что я получу, если сделаю? (плюсы от осуществления)
2. Что я получу, если не сделаю? (плюсы от неосуществления)
3. Что я потеряю, если сделаю? (минусы от осуществления)
4. Что я потеряю, если не сделаю? (минусы от неосуществления).

Честные ответы помогут укрепиться в принятом решении или вызовут новую волну внутренних сомнений.

Если второе, стоит задуматься о ещё одной диагностической сессии.

Катерина:

– Нам спокойно, если после диагностики человек не готов работать дальше.

Я всегда стою на точке, что у каждого человека есть право на свободу воли.

Для многих уже во время диагностики открывается огромный пласт внутренной реальности, которая до этого не осознавалась. И нужно время её прожить и интегрировать в жизнь.

При этом, если я понимаю, что человеку нужна какая-либо помощь, чтобы принять решение идти в работу с нами, то мы можем дальше быть разными способами в контакте.

Если я вижу какие-то внутренние преграды, которые сейчас не дают идти к цели, мы предлагаем индивидуальную работу со мной на какое-то количество сессий.

Либо клиент остаётся с Димой только в трекинге, потому что у него нет актуальных психологических запросов – такое тоже бывает.

Многим страшно признаться в том, что у них есть такие внутренние барьеры, поэтому мы в любом случае за мягкий, любящий и при этом плотный контакт с клиентом, чтобы привести его к достижению его собственной цели.

На этом этапе пути мы разделяем ответственность за достижение цели с клиентом.

Возможно, он пока даже сам не верит, но мы точно видим, что в потенциале для него это возможно и желанно.

Что это тот путь души, который ему важно реализовать, но сам по каким-то причинам он ещё туда не пришёл.

Мы ведём клиента, безусловно, ведь он пришёл и доверил нам самое важное для себя, самое уязвимое.

Мы всегда на связи, но если человек решает пока не идти в работу, мы всегда с уважением относимся к чужой свободе выбора.